Родничок Радости. Он же—Рем, Дед, Дембель, а в последние годы еще и Патриарх. НИКОГДА С НИМ НЕ РАССТАНУСЬ! Рем—это то, чего не бывает в принципе. Есть такая негласная категория—«душа-собака». В крохотном Реме душа ОГРОМНА! Таких собак за всю мою «особаченную» жизнь было всего три, причем двое из них были служебниками. За годы совместного проживания Ремчик не перестает меня удивлять. Нереальное умище и красота в одном флаконе. Всем щедро делится с детьми. Контактен необычайно! Защитник. Не заморачиваясь по поводу «воробьиных» размеров, всегда даст отпор. Веселая соседка, тыкнувшая пальцами без спроса в Родника, сидящего у меня на руках:«У, ти, какой маленький!», лечила «козу» две недели. «Мама»–собственность «маленького», и тот, кто покусится… Ну, в общем, ясно. Соседка все равно здоровается и вспоминает инцидент со смехом. Родник—всегда хозяин положения. Строит свой прайд независимо от размера, строг, но справедлив: пока девочек не покормит, сам к чашке не подойдет и никого не пустит. Но не дай Бог, кто рискнет без очереди … Старателен до изнеможения, неважно—в ринге или с дамами, все –работа! Работу и отдых строго дифференцирует. Выставки обожает: трогайте что хотите и где хотите, господа эксперты, я—всегда готов! А вот как я пройдусь! А вот как я встану! А еще вот так! А может—ножку поднять, чтоб Вам удобнее было? Трудяга. Только скрипни дома переноской—кажется, полуживой приползет и в стойку встанет. Лишь бы «мама» похвалила и поцеловала. И при отъезде еще долго будет горько орать вслед, что вот его-то именно сегодня и забыли. Что, к сожалению, случается все чаще по причине возраста.
Порой, когда это чудо природы валяется на моей подушке, вытянув во все стороны свои голенастые конечности , и свысока мудро смотрит мне в глаза, мне хочеться срочно провалиться или схватить учебник за третий класс и зубрить-зурить-зубрить! Рем явно знает обо мне и всем человечестве нечто такое, чего я сама ни о себе, ни о нем и слыхом не слыхивала. Он чувствует настроение до микрона, до последнего оттенка. Он умен и тактичен, при этом полон доверия и безмерно старателен. Кажеться, если «мама» велит утопиться, Рэмик с гордостью за доверенное дело сам повесит на шею камень и, ни секунды не обижаясь, помарширует исполнять указанное. Еще и поцелует на прощанье и даст совет, как жить без него дальше. Он вовремя слизнет слезы, вовремя принесет мячик, вовремя отойдет в сторонку и, вздохнув, уляжется «спать», подглядывая сквозь сомкнутые ресницы—а не нужна ли мне помощь? Правильно выберет время и настроение, чтобы похулиганить со мной, нарезая круги внутри пододеяльника, или шутливо требуя вкусняшку из кармана, тыкая носом и царапая его лапами. Ремик—песик «с изюминкой». И я со смехом вспоминаю период роста нескладного, шустрого щенка, и фразу супруга: «Да это не Родничок Радости, а какой-то Сундучок Гадостей». Но теперь Ремчик–это моя радость, моя гордость и всегда—мое хорошее настроение. А если вдруг загрущу—он тут же поправит его.